Миля за милей автомобили тесным потоком дорогу укрыли

Александр Айвазов — Тайота

Текст песни Александр Айвазов — Тайота

Миля за милей, автомобили,
Тесным потоком, дорогу укрыли
Красный, зеленый, оранжевый, синий
В зеркале заднего вида, застыли.

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Давлю на педаль, дела улучшаются
Давлю на педаль и все получается
Быстрее чем мысли, удобней чем в кресле,
Я просто давлю и пою эту песню!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?

Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится
Моя «Тойота» словно птица.
Мчится-мчится
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится
Моя «Тойота» словно птица.
Мчится-мчится
А, может, мне всё это снится?!

Мчится-мчится по шоссе,
Машины обгоняя все,
Моя «Тойота» словно птица.
Неужели ты моя?
Сажусь за руль и счастлив я,
А, может, мне всё это снится?!

Источник статьи: http://www.megalyrics.ru/lyric/alieksandr-aivazov/taiota.htm

Стихотворение, за которое Маяковскому можно дать нобелевскую премию мира

Владимир Маяковский фигура в русской литературе неоднозначная. Его либо любят, либо ненавидят. Основой ненависти обычно служит поздняя лирика поэта, где он воспевал советскую власть и пропагандировал социализм. Но со стороны обывателя, не жившего в ту эпоху и потока времени, который бесследно унёс многие свидетельства того времени, рассуждать легко.

Маяковский мог бы не принять советскую власть и эмигрировать, как это сделали многие его коллеги, но он остался в России до конца. Конец поэта печальный, но он оставался верен своим принципам, хотя в последние годы даже у него проскальзывают нотки недовольства положением вещей.

То, что начнет твориться в советской России после 30-х годов, поэт уже не увидит.

Стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» было написано в 1918 году. Это время, когда ещё молодой Маяковский с восторгом принимает происходящие в стране перемены и без капли сожаления прощается со своей богемной жизнью, которую вёл ещё несколько лет назад.

Большой поэт отличается от малого не умением хорошо рифмовать или мастерски находить метафоры, и уж точно не количеством публикаций в газетах и журналах. Большой поэт всегда берётся за сложные темы, которые раскрывает в своей поэзии — это даётся далеко не каждому, кто умеет писать стихи. Большой поэт видит не просто голод, разруху, когда люди видят голод и разруху. Он видит не роскошь и сытую жизнь, когда люди видят роскошь и сытую жизнь — подмечает те детали, мимо которых простой обыватель пройдёт мимо и не заметит ничего.

А Маяковский всю жизнь презирал мещанство и угодничество и очень хорошо подмечал тонкости своего времени.

О самой поэзии он выскажется так:

Поэзия — вся! — езда в незнаемое.
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в год труды.
Изводишь единого слова ради
тысячи тонн словесной руды.

В стихотворении (оно будет ниже) поэт напрямую обращается к животному. Но это обращение служит неким метафорическим мостом, который должен только усилить накал, происходящий в стихе и показать обычному обывателю всю нелепость и жестокость ситуации. Случаи жестокого обращения с лошадьми были часты в это время. Животных мучали до последнего, пока те действительно не падали замертво прямо на дорогах и площадях. И никто этого не пресекал. Это считалось нормой.

Предлагаем вашему вниманию стихотворение «Хорошее отношение к лошадям» , за которое по праву можно дать премию мира. Кстати, нобелевку в 2020 году получила американская поэтесса Луиза Глик. А ведь многие тексты Маяковского не хуже, и они то как раз о борьбе – борьбе за свободу и за равное существование на нашей планете.

Маяковский вдохновил множество хороших людей — именно поэтому его помнят и любят до сих пор.

Будь ты хоть человек, а хоть лошадка, которая отдаёт всю себя ради общей цели. Пусть поэт и обращается к лошади, но главную свою мысль он хочет довести до людей, которые стали слишком чёрствыми и жестокими.

Хорошее отношение к лошадям

Били копыта,
Пели будто:
— Гриб.
Грабь.
Гроб.
Груб.-
Ветром опита,
льдом обута
улица скользила.
Лошадь на круп
грохнулась,
и сразу
за зевакой зевака,
штаны пришедшие Кузнецким клёшить,
сгрудились,
смех зазвенел и зазвякал:
— Лошадь упала!
— Упала лошадь! —
Смеялся Кузнецкий.
Лишь один я
голос свой не вмешивал в вой ему.
Подошел
и вижу
глаза лошадиные…

Подошел и вижу —
За каплищей каплища
по морде катится,
прячется в шерсти…

И какая-то общая
звериная тоска
плеща вылилась из меня
и расплылась в шелесте.
«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете, что вы их плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас по-своему лошадь».
Может быть,
— старая —
и не нуждалась в няньке,
может быть, и мысль ей моя казалась пошла,
только
лошадь
рванулась,
встала на ноги,
ржанула
и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая,
стала в стойло.
И всё ей казалось —
она жеребенок,
и стоило жить,
и работать стоило.

Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/masterwpoetry/stihotvorenie-za-kotoroe-maiakovskomu-mojno-dat-nobelevskuiu-premiiu-mira-5f6a02f7f52b7a18812f3dd9

Мельница — Королевна

«Королевна» – песня группы «Мельница» из альбома «Перевал». Автор текста и музыки – Хелависа (Наталья О’Шей). Композиция является одним из главных хитов пластинки. Также входит в сольный альбом Хелависы «Леопард в городе».

Слушать Мельница — Королевна

Слушайте Королевна — Мельница на Яндекс.Музыке

Текст Королевна

Я пел о богах и пел о героях, о звоне клинков и кровавых битвах;
Покуда сокол мой был со мною, мне клекот его заменял молитвы.
Но вот уже год как он улетел — его унесла колдовская метель,
Милого друга похитила вьюга, пришедшая из далеких земель.

И сам не свой я с этих пор, и плачут, плачут в небе чайки;
В тумане различит мой взор лишь очи цвета горечавки;
Ах, видеть бы мне глазами сокола, и в воздух бы мне на крыльях сокола,
В той чужой соколиной стране, да не во сне, а где-то около…

Стань моей душою, птица, дай на время ветер в крылья,
Каждую ночь полет мне снится — холодные фьорды, миля за милей;
Шелком — твои рукава, королевна, белым вереском — вышиты горы,
Знаю, что там никогда я не был, а если и был, то себе на горе;

Мне бы вспомнить, что случилось не с тобой и не со мною,
Я мечусь, как палый лист, и нет моей душе покоя;
Ты платишь за песню полной луною, как иные платят звонкой монетой;
В дальней стране, укрытой зимою, ты краше весны,
Ты краше весны, ты краше весны и пьянее лета.

Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье,
Полетим с тобой в ненастье — тонок лед твоих запястий;
Шелком — твои рукава, королевна, ясным золотом — вышиты перья;
Я смеюсь и взмываю в небо, я и сам в себя не верю.

Подойди ко мне поближе, дай коснуться оперенья,
Каждую ночь я горы вижу, каждое утро теряю зренье;
Шелком — твои рукава, королевна, ясным месяцем — вышито небо,
Унеси и меня, ветер северный, в те края, где боль и небыль;

Как больно знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Время не остановилось, чтоб взглянуть в окно резное;
О тебе, моя радость, я мечтал ночами, но ты печали плащом одета,
Я, конечно, еще спою на прощанье, но покину твой дом.
Но покину твой дом, но покину твой дом я с лучом рассвета.

Где-то бродят твои сны, королевна;
Далеко ли до весны травам древним.
Только повторять осталось — пара слов, какая малость —
Просыпайся, королевна, надевай-ка оперенье.
Мне ль не знать, что все случилось не с тобой и не со мною,
Больно ранит твоя милость, как стрела над тетивою;
Ты платишь за песню луною, как иные платят монетой,
Я отдал бы все, чтобы быть с тобою, но, может, тебя,
Но, может, тебя, но, может, тебя и на свете нету…

Источник статьи: http://tekst-pesni.online/melnitsa-korolevna/

На Сороковую милю. Как писал Джек Лондон в своём рассказе «За тех, кто в пути»:

« – Так выпьем же за того, кто в пути этой ночью! За то, чтобы ему хватило пищи, чтобы собаки его не сдали, чтобы спички его не отсырели. Да поможет ему Господь! Пусть во всем ему будет удача. »

– Геничка, сынок, сбегай в магазин, пока не стемнело!

– Да, мамочка, сейчас, уже убегаю!

– Ты два часа убегаешь – не убежишь никак! Смотри, погода портится, может обледенение начаться, мороз обещали, а всё в снегу растаявшем!

– Да-да-да, уже убежал!

Небольшой магазинчик, где продаётся всё необходимое, от хлеба и колбасы до школьных тетрадок и карандашей, расположен через две улицы – в Одессе сказали бы «через два квартала». Но они живут в большом селе: от города, вернее, от его окраины, спального района, посёлка Котовского – десять километров. К ним ходит маршрутка, каждый час, а то и полчаса – в «пиковое время». Двадцать минут – и ты в городе. Удобно!

…Они переехали сюда полтора года назад. До этого жили в маленькой квартирке-«гостинке», предназначенной для одного человека. А их было трое, потом стало четверо – папа, мама, Гена и крохотная сестрёнка Вика. Папа бывает дома редко: он ходит под флагом (*) – зарабатывает деньги. Родители продали это жилище, купили участок и построили дом. В нём ещё многое надо сделать, поэтому папа опять ушёл в рейс, оставив за себя Генку: хоть и маленький, но всё равно – мужик!

А вот и магазин. Входная дверь закрыта, и снаружи висит большой чёрный замок. Всё понятно, эту неделю тут продавщицей толстая тётя Лиля, которая частенько норовит закрыться пораньше и уйти домой. А сегодня такой повод – непогода!

Ладно, придётся бежать в центр села, к автобусной остановке, там большой магазин, должен ещё работать. Продукты надо купить обязательно! Гена повторил про себя мамино задание: «Хлеб, молоко, колбаса, спички, свечи, гречка, макароны». А ещё Викуля тихонько попросила его взять для неё «касе́пы» – так у неё выходит слово «конфеты». Сестрёнка приболела, кашляет – ей нужно молоко с мёдом. Мёд дома есть, а вот молока нет.

Гена понимает свою вину – надо было собраться раньше, тогда успел бы к тёте Лиле. Ну, да ладно! Он чувствует себя героем любимых книжек: у старожилов на Сороковой Миле закончилось продовольствие и нужно срочно раздобыть, и доставить его. Ведь там, кроме отважных старателей, таких, как он сам, есть женщины и дети! И сейчас он держит путь в Доусон. Там большая фактория, склад и магазин. Конечно, погода портится, но ему не привыкать! Он сплюнул на землю. Ага, слюна не замёрзла на лету, значит, мороза ещё нет! Сколько, интересно, сейчас градусов по Фаренгейту?

Генка вернулся из мира северных рассказов Джека Лондона в реальнность. Стало темно – погасли фонари на улице, ведущей к центру. Это что же, вырубили электричество? Ну да, вот и окна домов не светятся. Кое-где мелькают слабые огоньки свечей, а в большом доме, мимо которого он сейчас проходит, затарахтел генератор, и в окнах появился свет. А у них дома генератора нет, поэтому, когда свет пропадает, там становится холодно – хоть отопление и газовое, но насос без электричества не работает.

Генератор есть у соседа, дяди Миши. У него большой дом, он заканчивает там ремонт, но сам не работает, нанимает строителей. Он ещё не перевёз в дом семью, ждёт окончания ремонта. Мама почему-то его не любит – говорит, что это «новый русский», а от них всегда можно ждать подвоха.

Пошёл снег, но теплее не стало – наоборот, холод усилился. Генка прибавил шагу. Вот и центр. Но большой магазин возле остановки встретил его тёмными окнами и закрытой дверью. И здесь испугались непогоды! У них же должен быть генератор, странно. Может, сломался?

И что теперь делать? В этой стороне села других магазинов нет, есть ещё один возле озера, но и он, скорее всего, уже закрыт. Генка затоптался на месте, не зная, как поступить. Телефон он с собой не взял – думал, быстренько сбегает к тёте Лиле и всё. И как теперь возвращаться с пустыми руками? А Викуля? Ей нужно молоко, да и «касепы» сестрёнка ждёт…

Вдруг он увидел, что от конечной остановки отходит маршрутка. Миг – и он помчался к ней, размахивая руками: «Подождите!». Водитель притормозил, и Генка вскочил в салон, крикнув «Спасибо!». Ничего, он успеет, супермаркет на окраине города работает допоздна. Быстренько всё купит и вернётся домой. Мама, конечно, будет ругаться, но ведь главное – привезти продукты, остальное неважно.

Большой супермаркет светился огнями: конечно, у них ведь там не просто генератор, а целая подстанция! Генка быстро нашёл все нужные продукты, не забыл и кулёчек конфет. Важно рассчитался на кассе, словно серьёзный взрослый покупатель. Подошёл к остановке как раз в тот момент, когда к ней подъехала нужная маршрутка.

Ну, всё закончилось прекрасно! Через полчаса он будет дома. Мальчик сел на заднее сиденье, привалился к стеклу… На складе Доусона он закупил нужное продовольствие и теперь собирается в обратный путь. Собаки, запряжённые в нарты с грузом, ожидают его. Домой, на Сороковую Милю – там уже заждались!

Он посмотрел в окно. Темнота облепила со всех сторон, лишь изредка вспыхивали фары проезжавших машин. Здесь, на трассе, дорога была раскатана, наледь держалась только на самой середине. А вот после поворота к селу стало плохо – асфальт полностью покрылся льдом. Маршрутка еле ползла по скользкой дороге. Теперь ей надо было преодолеть небольшой подъём с поворотом.

Несколько раз микроавтобус пытался взобраться на горку. Но всё время съезжал вниз. Водитель высунулся из кабины и хмуро сказал:

– Всё, дальше не поеду! Выходите здесь или поезжайте со мной до гаража, – пассажиры зашумели, но водитель был непреклонен, – я на том спуске как начну скользить, как перевернусь в кювет, мне потом за вас отвечать, да ещё машину восстанавливать!

Все пассажиры вышли, кто молча, кто ругаясь, и водитель стал осторожно сдавать назад, чтобы выехать на трассу. Только теперь Генка понял, какой трудный путь ему предстоит. От трассы до центра посёлка – асфальтовая дорога длиной около трёх километров. Затем – извилистая бетонка, которая ведёт к школе. А там до дома – уже рукой подать. Можно, не доходя до центра, свернуть на боковые улочки, неровные, узкие грунтовки. Так – ближе, но труднее путь. Ладно, до центра ещё надо дойти.

Генка вздохнул, перехватил поудобнее тяжёлую сумку и медленно двинулся вперёд. Асфальт покрылся ледяной коркой, гладкой и скользкой. Ноги разъезжались, опоры не было. Он попробовал идти по обочине там, где не было гладкого асфальта, но стало ещё хуже: жухлая трава пропиталась водой и, замёрзнув, превратилась в ледяные холмы.

Пришлось снова выбираться на скользкий обледенелый асфальт. Полноценные шаги не получались: стоило оторвать от дороги одну ногу, как вторая, потеряв поддержку, тут же ехала в сторону. Генка несколько раз чуть не упал, пока не понял, что лучше скользить по ледяному покрытию, медленно продвигаясь вперёд. Вспомнил, как вышедшая из маршрутки девушка достала из сумочки обыкновенные носки, ловко натянула их на свои сапожки без каблуков и лихо зашагала по скользкой дороге.

Все пассажиры, ехавшие с ним, быстро ушли вперёд: ни у кого из них не было таких тяжёлых сумок; он остался на дороге один. Никого знакомого в маршрутке не оказалось, село большое, не все друг друга знают. Некого попросить помочь, да и не годится это – он и сам справится! В посёлке Сороковая Миля его ждут. В домах зажигают свечи, топят печки, у кого они есть. Собаки свернулись клубками, зарылись в снег. Хотя, нет – снег мокрый и мёрзлый, такой от мороза не защитит. Они забились в сараи, под старые доски. А люди понадевали на себя все тёплые вещи, завернулись в одеяла и ждут помощи.

Он успел запастись продовольствием в Доусоне и сейчас держит путь на Сороковую Милю вдоль никак не замерзающего Юкона. Собачья упряжка погибла, провалившись под непрочный предзимний лёд, и теперь он тащит продовольствие на себе. Идти ещё далеко, но дойти нужно обязательно! Эх, если бы индеец Ситка Чарли выехал ему навстречу на своей мощной упряжке из восьми лохматых собак! Но где сейчас Ситка Чарли? И кто расскажет ему, куда ехать на выручку? Нет, ждать нельзя, надо идти вперёд!

* «ходить под флагом» – так одесские моряки называют контракты, когда они служат на судах иностранных компаний, где заработки на порядок выше.

Источник статьи: http://zen.yandex.ru/media/id/5efdd5d6ff0a5d43f67029ff/na-sorokovuiu-miliu-kak-pisal-djek-london-v-svoem-rasskaze-za-teh-kto-v-puti-5f9e83beb09e797ceb381c16